|
Кажется в "полку "великолепных фантастических романов, а вернее эпопей "прибыло".
Евгений Малинин опять удивил меня глубиной философской мысли, заложенной в его книгах, посвященных миру
многоликих. В прочем, те люди, которые равнодушны к философии, тоже останутся довольны - в книге имеется достаточно
сцен, описывающих поединки, причем описывающих с профессиональным знанием дела.
А что касается сюжета - то его динамичность не дает оторваться от книги, и постоянно увлекает дальше. И судьба маленького
Вотши очень трудна и малопредсказуема, она полна тайн и недосказанностей и чем-то неуловимо напоминает судьбу известного всем
Волкодава Марии Семеновой.
Но в первом томе эпопеи Вотша еще очень мал, от только начинает задумываться над законами того мира, в котором
ему было дано родиться.
И поэтому интересные строки, которые я выбрала из этого тома касаются основ Мудрости и процедуре посвящений волхвов - мудрых жрецов стаи. И в
этом всем можно распознать принципы, заложенные в процедуре любого посвящения в любом Знании: будь то друиды или египтяне.
"Книга, которую Ратмир принес к себе в кабинет, называлась "Начала" и не имела автора. Она была очень стара...
"Потом он долго не мог заснуть - в его голове продолжали звучать прочитанные строки:
"Высшей власти достоин тот, кто видит во всех существах себя, и все существа - в себе...
Шесть преград на пути
к величию - страх, удовлетворенность, лень, болезненность, сластолюбие, привязанность...
Удел настоящего правителя - делать хорошее, а слышать плохое...
Большинство - зло...
Глупец в детстве думает только об отце и матери, в юности - только о возлюбленной, в старости только о детях.
О самом себе он так и не успевает подумать...
Что посеяно, то и взойдет...
Тот, кто не задумывается о далеких трудностях, обязательно получит близкие неприятности...
Молчание никогда не предаст...
Кто преследует выгоду, порождает злобу...
Жизнь - это движение..."
"А вот второе посвящение...
В нем не было замены истинного воображаемым - в нем все было истинным: и
каменный гроб, в который его уложили под заунывное пение скрытых за масками волхвов, и тяжелые камни,
придавившие его тело к холодному, мертвому днищу, и ледяная вода, постепенно наполнившая гроб так, что поверх
нее оставались только его ноздри, и тяжелая каменная плита, отрезавшая его от темного ночного неба.
Он хорошо помнил, как начало неметь тело, как оно растворялось в холоде воды, как постепенно от него, от человека -
венца природы, остался только разум!
Оцепеневший, обессмысленный ... разум!
И надо было найти способ заставить этот оцепеневший разум работать, потому что в этом-то и заключалось само
посвящение!
Работа разума, оставшегося без тела.
А утром под восходящим над лесом солнцем он пел Совету посвященных торжественный, бесконечно длинный гимн!
Гимн, сочиненный лишенным тела разумом!
При этом его еще не до конца ожившие руки, не ощущающие прикосновений пальцы ласково трогали струны малой арфы, вырывая
из нее только что рождавшуюся музыку...
И голос его не дрожал.. хотя совсем недавно этого голоса вообще не было..."
|
